С развитием индустриальности появилась фабрика. И следующей метафорой было то, что я внутри устроен, как огромное предприятие, где есть главный, начальник, управляющий, и у меня как у начальника есть множество помощников, управляющих отделами, а у каждого помощника – свои подчинённые, и так выстраивается целая система вплоть до бригадиров и рабочих. Метафора – спрут, то есть осьминог: один центр и множество ответвлений.
С развитием мысли и технологий появляется следующая метафора, которая описывает человека как компьютер. Есть хард, программное обеспечение – процессор, материнская плата, память и т.д. Всё то, что мы покупаем, когда подбираем себе качественный компьютер в магазине. С другой стороны, есть софт – те программы, которые мы установим. Конечно же, если мы хотим более крутой софт, то нам нужен более крутой хард, чтобы наше аппаратное обеспечение могло поддерживать определённые программы. То есть если я хочу быть долгожителем с длительной продуктивностью, то мне ещё нужен определенный генотип, вводные данные, которые будут способны создать такую личность, которая будет превосходить остальных. Такова идея эволюционистов о биологическом неравенстве. Она была доведена до абсурда и очернена идеологией фашизма, но это крайний пример. На самом деле она имеет, конечно, рациональные зёрна, как и любая другая идея. Мы можем обладать разными стартовыми возможностями и при равных благоприятных условиях достичь определенного уровня эффективности нам может стоить разного объема труда, например.
Но время на месте не стоит, человечество развивается, и мы видим уже новую метафору. Алгоритмы, нейросети. Теперь мы рассматриваем человека не как фабрику, чёрную коробку или компьютер, а как набор алгоритмов.
В середине XX века известный лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц писал в своём «Великом парламенте инстинктов», что наше поведение определяют инстинкты, конкурирующие между собой за проявление. Если я сейчас общаюсь с кем-то, внутри меня пытаются реализоваться сразу несколько инстинктов: агрессия, сексуальность, желание понравиться и т.д. Инстинкты служат своего рода базовой моделью, потом на них надстраиваются определённые психологические паттерны. Конечно, это описание очень утрированно. Затем на смену понятия инстинкта пришло понятие видоспецифического поведения, развивающегося в процессе активного взаимодействия индивида со своим окружением. Однако оно всё равно – обобщённо – очень близко к метафоре алгоритмов.
Современная наука считает, что нет какой-то центральной неизменной части, которую можно было назвать «Я». Фактически в уме присутствует одновременно множество психических тенденций, которые реализуются, взаимодействуя друг с другом и некий массив опыта. Актуальной при этом становится то одна тенденция, то другая. Есть некий центр масс, как у тела во время движения.
Вот я, например, бегу. У меня есть руки и ноги, туловище, и каждая часть тела имеет наклон. Я толкаюсь, машу руками, но есть центр масс, относительно которого все движения сбалансированы, они находятся в некоем динамическом равновесии. Видите, я здесь тоже, чтобы объяснить одну метафору, использовал другую:)
(Постепенно я подвожу вас к идее данного месседжа – что именно так мы и мыслим)))